Еще одна тропинка ныряет в кусты, и оттуда доносится слабый шорох. Мы прислушиваемся, раздвигаем кусты, и вот - он стоит перед нами.
Судя по горбу, это здешний верблюд, но судя по ушам, это здешний заяц. Правда, хвост и копыта наводят на мысль, что это скорее конь, а еще скорее - конек, учитывая размеры.
- Сейчас,- говорит конек,- сейчас я ее разбужу. - Кого это? - Спящую красавицу.
...Простой деревянный терем. Простая железная кровать. Когда-то она была крашена в какой-то цвет, но со временем краска облупилась,-очевидно, красавица спит уже очень давно. Ножки кровати разъехались в разные стороны, а спинки подались вперед, как всякие спинки под грузом.
Мне хочется говорить о красавице, а я говорю о кровати, потому что не могу найти подходящих слов. Передо мной такая красавица, и спит она на кровати, на простой железной кровати... И я опять не могу найти подходящих слов.
--- Сейчас,- говорит конек,- сейчас мы её разбудим. Такая красавица, что даже жалко будить.
- Может, не стоит будить? Пускай себе отдыхает...
- Отдыхает! - так и взвился конек.- Это же бессовестно спать, когда вокруг такое творится!
Он стал объяснять, что творится вокруг. Я, наверно, слышал о бременских музыкантах? Ну так вот. Выгнали бременские музыканты разбойников и стали жить в их доме. Живут, поживают, добра наживают (именно так!). Осел воду возит, петух на воротах кукарекает, собака дом сторожит, а кот по кладовкам шныряет, хозяйство учитывает.
Шнырял кот, шнырял и вышнырял сапоги. Натянул их, усы подкрутил, стал командовать:
"Ты, осел, дом сторожи, тебе это больше подходит. Ты, петух, воду носи. А ты, собака, давай кукарекай!"
Делать нечего - надо слушаться: все-таки кот в сапогах!
Носит петух, воду в клюве по .капельке, а собака визжит, скулит-учится кукарекать.
"Что-то они у меня невеселые,--тревожится кот.-Не иначе - сапогам завидуют. У петуха вон и шпоры есть, а сапог нету..."
Позвал кот осла, "Что-то, наш петух мне не нравится. Пойди, стукни его копытом".
Дальше живут уже без петуха. Осел дом сторожит, а собака за себя кукарекает да еще за петуха воду, носит.
"Чем она недовольна?"-удивляется кот. "Пойди,- говорит ослу,- ударь собаку копытом!"
Дальше живут уже без собаки. Осел воду возит. Осел дом сторожит. А в свободное время осел кукарекает.
- Разве ж это справедливо? - спрашивает конек.
- Ну, если такой осел...
Дело не в осле, говорит конек. Я, наверно, слышал о Храбром портном? Ну так вот. После того, как он там победил, все успокоились, стали жить-поживать (жить-поживать!). Только сам портной не может никак успокоиться: у него все подвиги в голове.
И вот приходит к королю самый маленький писаришка, без имени и отчества, и говорит: "Допустите меня до него, ваше величество. Он у меня успокоится".
Не поверил король: "Да ты прочитал, что у него на поясе сказано? Ведь он, когда злой бывает, семерых убивает!"
Писаришка только хихикнул в рукав: "Ничего, ваше величество, вы только меня до него допустите! "
"Шут с тобой,-отмахнулся король.-Иди, допускаю".
Вызывает писаришка Храброго портного. Сам сидит, глаза в стол прячет, а портной стоит перед ним, с ноги на ногу переминается. Выждал писаришка несколько минут, а потом говорит: "Так-так..."
Портной переминулся с ноги на ногу. "Что-так? Говорите прямо!"
И тогда писаришка поднял на него глаза. Голубые глаза с небольшой поволокой. "Так... - опять помолчал. - Так-так..."
Внутри у портного стало чего-то холодно. "Я вас не понимаю... В каком смысле - так?"
Писаришка поднялся во весь свой маленький рост. "Значит, так? Что ж, так и запишем!"
Тут не выдержал Храбрый портной: "Не записывайте! - просит. - Только не записывайте!"
Сидит за столом писаришка, маленький писаришка, без имени и отчества, а перед ним стоит Храбрый портной. Смирный такой, мухи не обидит...
- Разве ж это справедливо? - спрашивает конек.
- Ну, если он такой храбрый...
Дело не в храбрости, говорит конек. Я, наверно, слышал про Красную Шапочку?
Ну так вот, после того, как волк ее съел, все стали жить, поживать и добра наживать. А волк нацепил на себя красную шапочку, и никто не мог догадаться, что он волк.
И вот выходит он к людям из леса и говорит: "Граждане,- говорит он и поправляет на голове красную шапочку,-что это у нас происходит-так это же прямо беда! Где наши бравые музыканты? Их нет. Где наши храбрые портные? Их нет. А тут еще один, не помню по фамилии, девочку сожрал. Правильно я говорю, бабушка?"
Из толпы вытолкнули заплаканную бабушку.
"Правильно, сынок, правильно! Коли хочешь, я тебе и фамилию назову!"
- "Фамилию?"
- "Фамилию, сынок!"
- "Фамилию?!"
- "Фамилию, голубчик!"
"Ну, ладно, давай фамилию",- говорит волк, снимая красную шапочку.
- Вы понимаете, в каком смысле он снял эту шапочку? - объяснил мне конек.- В том смысле, что теперь ему стесняться нечего... Вот какие дела...- Он помолчал.- А эта красавица спит и ничего не подозревает.
- Но разве ж она может помочь? Разве ж от нее зависит?
- Ну, знаете! - вздыбился конек.- Если все будут так рассуждать... От одного не зависит, от другого не зависит, а от кого зависит? От серого волка?
Сколько на свете сказок, и в каждой какие-то свои неприятности.
- Ты погоди, не горячись...
- Да, я горячусь! - сказал конек.-Я горячусь и буду горячиться, пока не разбужу эту Спящую красавицу и всех остальных, которые спят!
- А почему всех должен разбудить именно ты?
Оказывается, это очень важный вопрос - кто разбудит. Потому что если красавицу разбудят разбойники, то она тоже станет разбойником, а если так-лучше ей никогда не просыпаться. Между прочим, эти братья-разбойники давно замышляют ее разбудить, а это такие братья... У них на каждого по четыре ружья.
- Когда хочешь кого-нибудь разбудить, главное - изолировать ратьев-разбойников! - говорит конек-горбунок.
Спящая красавица спит, но все же она красавица. Конек нс смыкает глаз, но он далеко не красавец. Он тощий, замученный, будто держит весь мир на своем горбу.
Тоже нашелся Еруслан Лазаревич! Самого от земли не видать, а еще хочет тягаться с разбойниками! Добро бы был настоящий конь.
А что если его прутиком? Взять прутик и - раз!
- Видишь этот прутик? При виде прутика он попятился.
- Вы это оставьте. Сейчас не время шутить.
-А я не шучу.
- Ладно,- сказал, конек.-Приступим к делу. Нужно успеть, пока светло, а то после сене добудишься...
Он хотел еще что-то сказать, но тут я махнул прутиком.
Мой бычок, который до этого испуганно таращил глаза, :тсперь таращит ихосхищенно. Будто кто подменил конька-горбунка: уши стали короче, ноги длинней, да и спина выпрямилась. А рост, рост! Прямо богатырский!
- Видишь, а ты не хотел. Вот теперь буди свою красавицу. Поднял конь красивую голову, прищурил красивые глаза.
- Будить? Стану я вам будить!
- А как же осел? Пусть себе кукарекает? А Храбрый портной? Ты же должен был всем помочь?!
Конь--просто чудо: сильный, высокий. Смерил он меня взглядом, смерил моего бычка:
- Во-первых, я никому ничего не должен. А во-вторых,- он лег на траву, вытянув красивое тело,-- во-вторых, я устал, оставьте меня в покое.
- А серый волк? А братья-разбойники? Ведь у них на брата по четыре ружья! Коня будто ветром подняло на ноги и затрясло, как от ветра:
- Я не буду... Я не хочу... Отведите меня на конюшню!
- И не стыдно тебе?
Конь - красавец: ни ушей заячьих, ни верблюжьего горба,- а стоит и трясется, упрямый, как верблюд, и трусливый, как заяц:
- Запрягите меня, я буду воду возить... Может, горстку овса заработаю...
Бог с ним, пускай бежит на свою конюшню. А красавицу мы сами разбудим, правда, бычок?