Третий день мы идем с ним по горной дороге, которая то петляет по склонам, то круто забирает вверх, то узенькой лентой повисает над пропастью. Мы идем, разрушая непрочный грунт, и камни, ускользая у нас из-под ног, стремительно уносятся в бездну. А бездна все глубже, и небо приближается к нам.
Горная страна, владение соседа Горыныча...
Кажется, близко, а мы идем третий день, потоку что расстояния в горах - этоо особые расстояния. Тут очень важно, КУДА идешь: если вниз - можно скатиться за пару минут, а вот вверх нужно долго и трудно взбираться.
Мой бычок несколько раз пытался сорваться с горы, но я крепко держу его за веревку. Он у меня любит свободу, но дай ему свободу сейчас... Кажется, он начинает это понимать и относиться к веревке с уважением.
Мы ушли из своей сказки. Мы ушли из нее, потому что у нас каждый день все повторяется, а повторение- это все равно что конец.
Домик Горыныча вынырнул из-за горы так, будто хотел перебежать через дорогу, да так и застыл посередине, зазевавшись на нежданных гостей.
Дорога вела прямо к нему, хотя, по правде сказать, она совсем не вела, а наоборот, на последних шагах оказывала самое отчаянное сопротивление.
Но вот, наконец, мы прибыли. Я привязываю бычка к воротам, чтобы он, не дай бог, куда-вибудь не свалился, а сам вхожу в дом.
Что такое дом соседа Горыныча, представить довольно легко, поскольку тут не нужно представлять ничего лишнего. Просто - крыша, просто- четыре стены, а внутри - отдаленный намек на мебель. Впрочем, довольно грубый намек, потому что и стол, и стулья сделаны одним топором, без помощи какого-нибудь более тонкого инструмента.
Стол заполняет собой всю комнату, тянется от двери к окну, и я не сразу замечаю Мальчика-с-пальчика, который, как мужичок на огромном поле, трудится на краю стола. Он меня тоже не замечает. Я подхожу, останавливаюсь у него за спиной и смотрю, как он старательно выводит в тетрадке:
1 волк + 7 козлят = 1 волк
1 волк + 1 ягненок = ???
Боясь, что таким образом он уничтожит всех животных, я прерываю его
занятие:
- А где папа?
- Его нет,- говорит Мальчик, не поднимая глаз от тетрадки.
Судьба ягненка была решена. Мальчик уже занес руку, чтобы записать это решение, но тут я задал новый вопрос:
- А куда он ушел?
Этот вопрос, как видно, пришелся ему по вкусу. Он даже легонько прыснул в кулак, потом отодвинул тетрадь и посмотрел на меня веселыми глазами.
- Пошел с кем-нибудь посоветоваться,--сказал Мальчик и засмеялся, впрочем, сдержанно, поскольку речь шла об отце.
- О чем посоветоваться?
Какое-то время на его лице шла борьба между природным озорством и воспитанным почтением к родителю. Второе все-таки взяло верх, и когда Мальчик заговорил, лицо его было совершенно серьезно.
- Известно, о чем... О моем воспитании...
Мальчик слез со скамейки и подошел ко мне. Взял у меня прутик, махнул им несколько раз из стороны в сторону, затем отдал прутик и не спеша вернулся на свое место.
- Он совсем не умеет воспитывать. Другой возьмет палку или ремень, а он только и знает, что ходит советоваться.
- Ты что ж, не доволен?
- Да нет, я доволен, мне только на него жалко смотреть. Все ему глупости советуют, а он после переживает.
И Мальчик-с-пальчик рассказал о своей последней проделке.
У них в классе есть Царевна Лягушка. Она, конечно, больше лягушка, чем царевна, а воображает, будто наоборот.
- Вот подождите, говорит, ко мне прилетит стрела, а за ней придет царевич, и он меня заберет, и я стану царевной.
Вот за это ее прозвали Царевной Лягушкой. А так она просто Лягушка. Мальчик замолчал и нахмурился.
- А дальше что?
- Дальше я взял и пустил эту стрелу. Будто от царевича...
- И она поверила?
- Поверила,- серьезно кивнул Мальчик.- Теперь ходит с этой стрелой, носит ее за пазухой.
- А вы смеетесь?
- Смеемся,-сказал Мальчик-с-пальчик и еще больше нахмурился.
Бедная Лягушка! Мы себе тут спокойно сидим и разговаримем, а она там носится со своей стрелой, думает, что-то это на самом деле. И ждет своего царевича, иногда куда-нибудь идет, предупреждает соседей:
"Тут один царевич должен прийти. Вы скажите, что я ненадолго..."
Вот когда мне пригодилась бы волшебная палочка. Я помог бы Царевне Лягушке, а заодно и Мальчику-с-пальчику, которому тоже, видно, не по себе. Но Золушка говорит, что если очень захотеть, даже мой прутик может стать болшебной палочкой... А я ведь очень хочу...
Так подумал я и - махнул прутиком.