Мельник выдвинул ящик стола—оба шнура на месте.
Он рассмотрел их внимательно: сомнений нет, те самые.
Сосчитал нити: число сошлось. Тогда он решился на последнюю проверку:
если шнуры настоящие, то любой огонь погасят, даже лесной пожар. Сунул
он первый шнур в пламя горящей свечи—шнур тлеет, свеча горит. Схватился
за второй—свеча горит, а от шнура только кучка черного пепла осталась.
Принюхался к золе мельник, почуял, что от нее паленой шерстью пахнет, и
от ярости совсем голову потерял. «Воры!—кричит.—Обманщики!»
Но потом взял себя в руки. И сразу стал похож на голодного волка, предвкушающего
добычу.
«Кто хоть раз меня обманет, смертью скорой и страшной умрет!»— грозится
он. Глаза бешено сверкают, губы в ниточку сжаты.
Миновало уже двенадцать часов с той минуты, как Крабат забрал книгу. Много ли это или мало для тех, кому мельник прочит скорую смерть? А мельник не теряет время даром: вдруг издал совиный крик—да такой жуткий, что весь лес содрогнулся. Совы прервали ночную охоту и слетелись на мельничный двор. Вырвал мельник у двенадцати сов левый глаз, а у других двенадцати— правый, помял две дюжины (лаз в ладонях, как мнут снег, делая снежок, и велел глазному шару в тот же час отыскать беглецов. С этим напутствием он подбросил шар высоко в небо.
Разогнал мельник сов, трижды ударил волшебной палочкой по земле, и мельничный двор превратился в копию всех окрестностей. Рвет и мечет мельник—не терпится ему поскорее нагнать обманщиков. И часа не прошло, а шар из совиных глаз опустился на мельничный двор.
Один взгляд на карту—и мельнику ясно, в какой стороне их искать. Топнул
ногой мельник—лопнул глазной шар, огласился лес ужасными воплями, растворилась
карта в ночном воздухе.
Подозвал мельник одну из свиней, что дружно хрюкали в хлеву, прикоснулся к ней палочкой—и вот перед ним один из батраков.
«Назначаю тебя надсмотрщиком,—сказал мельник.— Твоя задача—заставить
всех работать так, чтобы пот градом лился. Ты ведь знаешь, что смерть твоя
у порога стояла?»
«Знаю, хозяин»,—отвечает парень.
«И знаешь, что ты—всего-навсего свинья?»
— «Знаю, хозяин».
—«А я тебя спас. И теперь твой долг—верная и преданная мне служба.
Если буду доволен—оставлю в живых. А на какой срок—только от тебя зависит.
Понял?»
—«Да, хозяин, я понял».
Мельник дает ему кнут.
«Пускай его в дело почаще!—приказывает он.—И чтобы никто не смел отлучаться
со своего места!»
«Никто!»—эхом откликается парень и щелкает кнутом.
Вырывает мельник кнут и в гневе хлещет парня по чему ни попадя.
«Вот как бить-то надо!—говорит он.—И я тебя до смерти забью, если...»
«Да, хозяин, понял, хозяин!»— жалобно скулит парень.
Но мельник уже от него отвернулся: он превращает воронов в батраков и гонит их на работу. А надсмотрщик уже тут как тут, и кнут его со свистом опускается на спины бывших товарищей.
Мельник, перекрыв запорами и решетками все входы- выходы на мельнице,
обернулся стрижом и улетел прочь.
По пути он ненадолго приземлился и в образе мельника нанял на работу
двух деревенских парней. Ибо закон у него—двенадцать.
Наутро мельник добрался до той местности, где совиные глаза заприметили
Крабата с Маркусом. Под видом бродячего торговца он стал ходить по деревням,
якобы покупая зерно и скот, а сам высматривал Крабата.
Он готовил ему страшную месть и перебирал в уме самые жестокие муки,
какие только можно причинить человеку. И дал себе зарок: чем дольше придется
искать, тем
страшнее будет месть.
Он брел от деревни к деревне, от хутора к хутору и везде расспрашивал
всех встречных и поперечных, еще и еще раз убеждаясь, что каждый день приближает
его к цели.