Комнату мельника Крабат оставил точь-в-точь такой, какой она была до его прихода. А тут и мельник явился—стоит посреди двора, никто и не видел, когда он пришел. А он уже взвешивает на руке мешочек с золотыми крупинками, накопившимися за два дня. Мешочек увесистый. Мельник очень доволен. Ему и невдомек, что Маркус заставил батраков так попотеть, как мельнику и не снилось. Где уж ему догадаться, что Маркус из мешочка две пригоршни золота вынул. Ни слова не говоря, мельник рывком сдергивает шнуры с плеч Крабата и Маркуса—двенадцать воронов взлетают на жердочку спать. Маркуса так и подмывает испробовать волшебный шнур, да Крабат его одергивает.
«Кто все знает, тот все может,—говорит он.—А мы с тобой много ли знаем, Маркус?»
Сидя рядышком, оба ждут не дождутся, когда же займется новый день. Ведь в этот день должна прийти матушка Маркуса, ставшая матерью и Крабату.
Уже ближе к полудню с того берега слышится крик:
«Эй, мельник, опусти-ка мостки!»
Мельник выходит навстречу непрошеной гостье.
«Кто такая?»
—«Я—мать! Отдай мне моего сына!»
— «Твоего сына здесь нет. Уходи отсюда, старая!»
—«Отдай мне сына! Не то ручей от мельницы отверну!»
Мельник отвечает громким хохотом. Ручей-то из болота вытекает, а болото на много километров тянется и вглубь на много метров уходит. Так что отвернуть его никто не в силах. Это все равно что взяться огонь спалить.
В третий раз требует мать: «Отдай мне сына!»
«Дьявол тебя подучил!»—злится мельник: бессилен он против матери, если
она трижды потребует отдать ей сына.
Взмахивает он рукой, и над черной водой ложатся мостки. Без колебаний ступает на них женщина. Скрывшись на минуту с ее глаз, мельник быстро превращает батраков в воронов и загоняет их на жердочку в темной комнате. Потом вводит туда мать.
«Ищи среди них своего сына,—говорит он со смехом.—Коли найдешь—забирай! А уж коли не найдешь, не взыщи: умрет в тот же час. Ну как, хочешь рискнуть?»
Женщина даже не слушает его речи. Она вглядывается в двенадцать воронов,
сидящих на жердочке: одиннадцать роются клювом под левым крылом, и только
один—под
правым.
На него и показывает женщина.
«Вот мой сын!—говорит она уверенно.—Отдай мне его!»
«Проклятая баба!»—вопит мельник.
Делать нечего. Приходится ему отпустить Маркуса на все четыре стороны.
«Вот этот тоже мой сын! И его мне отдай!»—требует мать и указывает на
того ворона, у которого поблескивает что-то на правой лапке.
Мельник хохочет так, что стены дрожат.
«У этого вообще нет матери!»
«А вот и врешь: я его мать!—бесстрашно объявляет женщина.—Отдай его
мне!»
«Его ты только дважды потребовала, так что еще можешь одуматься!—грозно
говорит мельник.—Коли твои слова ложны, после третьего раза он на твоих
глазах
обернется волком. А я и пальцем не пошевельну, чтобы спасти вас с Маркусом
от его когтей!»
Правой рукой мать обнимает Маркуса, а левую протягивает к другому сыну: «Отдай мне его!»
«Ты сама этого захотела!»—рычит мельник и дотрагивается до ворона-Крабата палочкой.
В тот же миг к Крабату возвращается человеческий облик, он бросается к матери, и та обнимает его свободной рукой.
Мельник так огорошен, что не в силах слова вымолвить.
А Крабат уже обнимает мать: «Благодарю тебя, матушка.—Потом поворачивается
к мельнику:—Давай мой заработок, хозяин!»
Глаза мельника мечут искры.
«Вон отсюда!»—вопит он так, что пена изо рта брызжет.
«Тогда я сам возьму то, что мне причитается»,— говорит Крабат.
«И я, я тоже возьму сам»,—вторит ему Маркус и делает шаг к двери. Но мельнику жалко золота, и он сломя голову мчится на мельницу, готовый защищать свои мешки.
Быстрее молнии вбегает в его комнату Крабат, хватает ту книгу, которую
можно упрятать под рубаху, и, выскочив во двор, кричит: «До свидания, братцы,
мы еще
увидимся!»
«Недолго осталось!»—добавляет Маркус.
И пока мельник сторожит свое золото, мать с сыновьями выбираются из
болотистого леса—блуждающим огонькам так и не удалось заманить их в трясину.
А на рассвете второго дня они уже в родных местах.
На то золото, что было взято на мельнице, они откупили домик под липой
и пригласили всех соседей отпраздновать вместе с ними счастливое возвращение
под родимый кров.