«Сами видите.—развеселился мельник,—нашему другу не нравится жить одному в лесу. Нашему другу неохота день-деньской рыскать в поисках корма. Ну-ка, Крабат, отведи его в хлев!»
Вышел Крабат во двор и видит, что кабан уже трется боком о дверь; распахнул ее Крабат, и кабан стремглав бросился внутрь. В тот же миг раздался душераздирающий визг. Крабат заглянул в хлев. Двенадцать розовых свинок визжат что есть мочи, сгрудившись в кучу в дальнем углу. А черный кабан, жадно жрет их корм.
«Чего зря шумите-то!—сказал Крабат свинкам.—Не все же сожрет, кое-что и вам останется».
Но свинки никак успокоиться не могут. Опустился Крабат на корточки и
шепнул на ухо черному кабану: «Я тебя спасу. Ты меня понял?» Но кабан все
чавкает, словно и не слышит. Вынул тогда Крабат из кармана кусок хлеба
и протянул к его морде. Схватил кабан хлеб, да так жадно, что чуть руку
заодно не заглотнул.
А на пороге уже вырос мельник.
«Сколько их тут?»—спросил он. «Двенадцать свинок да черный кабан»,—ничего
не подозревая, ответил Крабат. «Эй, ребята, ко мне!»—заорал мельник.
На его зов сбежались все батраки.
«Нынче устроим праздник!—объявляет мельник.—И забьем самую жирную свинью!
Ибо у меня закон—всегда и во всем двенадцать!»
Крабат только диву дается: его сотоварищи ничуть не рады! Кто стоит
понурив голову, кто сжимает кулаки.
И вдруг вперед выступает один.
«Мы не хотим есть мясо, хозяин»,—твердо и громко говорит он.
«Что ж, дело твое,—соглашается тот.—Не хочешь— не ешь. Но остальные-то
хотят, верно?»
«Нет, хозяин, мы не хотим»,—отвечают остальные.
«Зато я хочу!—орет мельник.—На закате солнца вернусь. Чтобы к этому
часу любимое мое блюдо на столе стояло!—И зловещим шепотом добавляет:—Или
одному из вас с жизнью прощаться. Можете сами промеж себя решить, для кого
сегодняшний день—последний».
И благодушно насвистывая, мельник топает через мостки. С плеском и грохотом вращается колесо, заставляя батраков приняться за работу.
Останавливает Крабат того парня, что решился перечить мельнику.
«Как тебя звать?»—спрашивает. «Маркус»,—отвечает тот. «Скажи-ка, Маркус,—шепчет Крабат,—какое у мельника любимое блюдо?»
А Маркус в этот день шесть слов уже сказал: скажи он еще два—лишится
руки. Вот он и пишет пальцем на земле—но так, чтоб от его букв и следа
не осталось.
Подумав немного, Крабат говорит, слов своих не считая: «Пиши на моей
груди».
Маркус выводит на груди Крабата два слова, и Крабат прочитывает их с такой легкостью, словно и впрямь их видит.
«Кровяная каша»,—пишет палец. Крабату это блюдо знакомо: свежую свиную
кровь размешивают в горшке, пока она не перестанет свертываться. Добавляют
майоран,
соль, сахар, уксус, толченую корицу и варят на медленном огне, пока
не получится густая черная каша. Едят ее вместе с тушеной свининой. Нет
на свете вкусней кушанья, чем кровяная каша.
«Почему же отказываетесь?»—спрашивает Крабат.
Маркус пишет: «Там, в хлеву, наши товарищи. Такие же, как мы».
Побледнел Крабат от ужаса, оторопело глядит на Маркуса: «Разве нет способа их спасти?»
И Маркус выпаливает одно-единственное слово— последнее, дозволенное на этот день: «Нет!»
Прикидывает Крабат и так и этак. Что ни говори, а решетка-то ему поддалась...
«Попробую все-таки,—говорит он.—Хочешь мне помочь?»
Маркус в ответ только кивает.
«Поработай пока что за двоих, за себя и за меня,— говорит ему Крабат.
Маркус протягивает Крабату руку.
«Мы с тобой теперь братья!»—говорит Крабат.
И Маркус опять пальцем пишет на груди Крабата— там, где сердце: «Мы—братья!»
Вдвоем они готовы объявить бой мельнику. Маркусу надо бегом бежать на мельницу, иначе с работой не управиться. Ведь мельник вечером подсчитает, сколько капель пота превратилось в золотые песчинки. И горе батракам, если мало пота пролилось воронку! А Крабат бросается к комнате мельника. Не тут-то было! Заперта она крепко-накрепко на замок со щеколдой.
И опять на помощь Крабату приходит волшебный браслет.
Дотронулся им Крабат до замка, щеколда и отскочила.
И вот Крабат в комнате, где стоит сундук. Ни стола, ни кресла, ни скамьи
тут уже нет, да и комната вроде бы стала меньше. Тронул Крабат стену, та
и скрылась.
Вот он где, дубовый-то стол! А на нем—та книга, что мельник ночью читал. Бросился было Крабат к книге, да вдруг и застыл на месте: больно уж она велика— размером со столешницу, толщиной со скамью. И где в ней написано, как спасти товарищей, превращенных злым мельником в свиней? Разве найдешь что-нибудь в этой книге, громаднее которой и на свете нет?
Чем просто так искать, надо что-то придумать. И Крабат думает, думает, однако ничего придумать не может. В бешенстве бьет он кулаком по чудо-книге. Вдруг переплет сам собой открывается, и страницы ложатся друг на дружку с такой быстротой, словно их ветер листает. Миг—и книга лежит перед Крабатом, раскрытая на нужной странице. Крабат принимается за чтение— читает он медленно, вдумчиво, накрепко запоминая каждое слово и каждый рисунок, чтобы даже с закрытыми глазами их видеть.
А запомнив всю страницу наизусть и захлопнув книгу, водворил стену на место и был таков. Замок заскрипел и щелкнул—дверь заперта, как ее оставил мельник.
А Крабат выскочил за дверь, стал во дворе как вкопанный, глаза закрыл
и вызвал в памяти первый рисунок: двадцать шагов налево, под прямым углом
семь шагов прямо, и еще четверть оборота; последние двенадцать шагов приведут
к дверце.
А вот и она, а в ней кнопка: нажмешь—дверца откроется. Вошел Крабат
в потайную комнатку и видит: перед ним—волшебная колымага! На передней
стенке у нее какие-то кнопки и ручки, а над ними—колдовское ухо: любую
команду услышит и дальше передаст, если только правильные слова знаешь.
Крабат их уже знает и поэтому сразу вскакивает на сиденье:
«Вперед!»
Заурчав, словно сытая кошка, колымага тихонько выезжает во двор.
«Стоп!» Колымага останавливается.
Стремглав бросается Крабат в хлев, хватает первую попавшуюся свинью
и тащит ее наружу. Та и не думает сопротивляться, волочится по земле, словно
неживая. Он
бросает ее в повозку и сам туда же прыгает.
«Вперед!» Колымага трогается. «Быстрее!» Повозка мчится сквозь чащобу по едва заметной звериной тропе.
Через час Крабат выскакивает у ворот первой попавшейся крестьянской усадьбы.
«Есть у тебя свинья?»— спрашивает он у хозяина.
«Одна, да и та еще маленькая»,—отвечает тот.
«Возьми мою большую, дай мне твою маленькую»,—говорит Крабат.
«Но как же...»—«Ни о чем не спрашивай! Завтра или послезавтра опять
приеду.
Тогда все и узнаешь. Смотри, чтобы с моей свиньей ничего не случилось!
Слышишь?» «Три дня буду ждать,— говорит крестьянин.—Не приедешь, заколю
твою хрюшку. Вон она какая жирная, а у нас есть нечего».
«Самое позднее послезавтра буду здесь»,—отвечает Крабат.
И они быстро производят обмен.
Стрелой мчится Крабат обратно, ставит повозку на место и забегает на
мельницу за Маркусом. Вместе они забивают свинью, что Крабат взял у крестьянина,
а свежую кровь сливают в горшок. Маркус помешивает кровь, а Крабат разделывает
тушу—по разделанной не сразу поймешь, большая была свинья или маленькая.
На радостях Маркус с Крабатом бросаются друг друга обнимать.
В ту самую минуту, как солнце спряталось, вернулся мельник. И в нос ему сразу ударили ароматы кровяной каши и тушеной свинины. Доволен мельник. В тот же миг работа прекратилась, и все батраки получили по большому куску мяса. Дождавшись, чтоб они поели, мельник дотронулся палочкой до каждого батрака, кроме Крабата и Маркуса. Десять парней мгновенно превратились в воронов и с карканьем уселись на жердочке.
Крабату и Маркусу выпала честь посидеть с мельником. Он нынче радушно настроен: сгреб в кучу обглоданные кости, что остались на столе после трапезы, прикоснулся к ним волшебной палочкой—глядь, а по столу уже бегают крошечные розовые поросятки!
«Хоп!» — командует мельник.
Поросята мгновенно выстраиваются в ряд и, встав на задние лапки, застывают,
словно солдаты на параде.
Прихлебывая вино, мельник хохочет над игрушечными хрюшками. А Крабат,
улучив момент, шепотом спрашивает Маркуса: «Как зовут твою мать?»
Маркус выводит пальцем на груди друга имя матери, а заодно и название
родной деревни.
Но вскоре мельнику надоела его забава, и он рявкнул:
«А ну убирайтесь'»
Один взмах палочки, и два ворона, хлопая крыльями, присоединились к
своим товарищам на жердочке. Мельник запер комнату на замок и три щеколды.
Маркус вздыхает: «Зачем я только отправился искать счастье?»
«А какое счастье ты хотел найти?»—спрашивает Крабат.
«Сам не знаю. Думал, когда найду, тогда и узнаю. Может, мешок золота,
а может, еще что... Вот мы нынче спасли нашего сотоварища от верной смерти,
и я впервые
в жизни почувствовал, каким может быть счастье».
«Значит, мы сумеем его найти»,—отвечает Крабат.