И растворилась в воздухе до срока,
а срока было — сорок сороков.
И чудаки — еще такие есть —
вдыхают полной грудью эту смесь,
и ни наград не ждут, ни наказанья,
и, думая, что дышат просто так,—
они внезапно попадают в такт
такого же неровного дыханья.
Только чувству, словно кораблю,
долго оставаться на плаву,
прежде чем узнать, что «я люблю» —
то же, что «дышу» или «живу»!
И вдоволь будет странствий и скитаний:
Страна Любви — великая страна!
И с рыцарей своих — для испытаний —
все строже станет спрашивать она:
потребует разлук и расстояний,
лишит покоя, отдыха и сна...
Но вспять безумцев не поворотить,
они уже согласны заплатить
любой ценой — и жизнью бы рискнули,—
чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
волшебную невидимую нить,
которую меж ними протянули.
Свежий ветер избранных пьянил,
с ног сбивал, из мертвых воскрешал,
потому что, если не любил —
значит, и не жил, и не дышал!
Но многих, захлебнувшихся любовью,
не докричишься — сколько ни зови...
Им счет ведут молва и пустословье,
но этот счет замешен на крови...
А мы поставим свечи в изголовье
погибших от невиданной любви...
Их голосам — всегда сливаться в такт,
и душам их дано бродить в цветах,
и вечностью дышать в одно дыханье...