А счастьем в ту пору в лесу маги ведали. Они получали его по накладной и отпускали в порядке очереди.
Всем распоряжался главный маг, которого называли завмагом.

Увидел завмаг отца Мишку:

— А, Михаил Иванович, почетный гражданин леса! За чем пожаловали?
— За счастьем.

— Сию минутку! Нарезать или целым куском?
— Тут у меня еще приятель есть,— говорит отец Мишка.— Ему тоже надо бы счастья.

Стали искать приятеля, да как его найдешь? Затерялся отец Мышка где-то в хвосте очереди. Делать нечего — взвалил на плечи Мишка счастье и домой поспешил — как бы старуха плохого не подумала.

А отец Мышка отыскался, когда его очередь подошла.

— Тебе чего? — спрашивает завмаг.
— Мне бы счастья, для сына.
— Нету счастья, все вышло! — говорит завмаг, а сам прячет что-то под прилавок.

Так н вернулся отец Мышка домой ни с чем.

— Ох, беда,—заплакала жена.—Нет для нашего сына счастья!
— Ничего, мать,— сказал отец Мышка.— Главное, что есть сын. Вырастет — сам добудет.

Когда счастья нет,— долго тянется время. У отца Мишки — другое дело: не успел оглянуться — сын подрос. А отец Мышка маялся, маялся, и когда сынок на ноги стал, старого Мышки уже и на свете не было.

— Ну, мать, — говорит Мышонок,— собирай меня, пойду в свет добывать счастье!

— А чего тебя собирать? В доме пусто, как стоишь, так и иди. Не пропадешь, ты у меня уже не маленький!

Попрощался Мышонок с домашними и пошел.

— Эй, Мышонок, и я с тобой!

В берлоге переполох.

— Не пущу! — ревет Медведица.— Там сыро, холодно, ты простудишься...

Лег Медвежонок на спину, лапами сучит:

— А я хочу! Хочу!

Тут уж дело серьезное — как бы не заболел ребенок. Стали Медвежонка в дорогу снаряжать. Уложили счастье — и его, и мамино, и все, какое было в берлоге. Еле взвалил на себя Медвежонок.

— Ты уж. Мышонок, присматривай за ним,— просит Медведица.— Видишь, какой он у нас...

Пошли.

Ковыляет Медвежонок со своим счастьем, а Мышонок бежит налегке. Дорога трудная, неровная, того и гляди лапку подвернешь. И ночевать под открытым небом... Мышонку-то не привыкать, а Медвежонку обидно: у него все-таки счастье!

— Хорошее у тебя счастье,— говорит Мышонок.— Ты бы его подстелил, все же не на сырой земле ночевать.

— Ну, вот еще! — буркнул Медвежонок.— Легко те-
бе чужим распоряжаться!

Долго шли. Мышонок — на что молодец! — и тот притомился. А тут еще овраг на пути — длинный, глубокий.

Жмется Медвежонок, не решается, видно, боится счастье потерять. А Мышонку терять нечего — раз-два и перебежал на ту сторону.

— Ну, чего ты там?

Стыдио Медвежонку признаться, что он за свое счастье держится, он и говорит:

— Ты, Мышонок, дальше иди, а мне чего-то не хочется. Я, наверно, домой пойду.

Потащился Медвежонок домой. Долго тащился. Сколько дорог, не знаешь, по какой идти, в какой лес сворачивать. Пошел не по той дороге, свернул не в тот лес и —
заблудился.

Сидит он в чужом лесу, а время идет. Вот уже и зима наступила. Надо бы берлогу вырыть, да как ее выроешь? Даже не знаешь, откуда начинать—сверху или
снизу?

Падает снег, трещит мороз, а Медвежонок сидит, трясется над своим счастьем.

Трясся, трясся, потом перестал. Лежит, не дышит.
Вот тут он лежит, а вот тут — его счастье... Со стороны можно подумать, что Медвежонок умер от счастья, но на самом деле это не так. Не от счастья он умер, а от
холода.

А Мышонок долго еще по свету ходил. Правда, счастья так и не нашел, но зато нашел кое-что другое...
И стал сам отцом Мышкой, потому что у него родился сын — вот ведь какая радость!

Ну, понятно, как каждый отец, пошел Мышка-младший к завмагу за счастьем. Для себя бы не стал, но для сына — сами понимаете. И в очереди постоял, и просил, и вымаливал. Но опять, как и Мышка-дедушка, вернулся домой с пустыми руками.

— Ох, беда,— плачет жена.— Нет для нашего сына счастья!

— Ничего, мать. Главное, что есть сын. Я прожил без счастья, и он проживет!

«Я прожил без счастья...» — сказал отец Мышка и улыбнулся счастливо.