Скорей падут громады снежных гор,
Мир обратится в хаос форм и линий,
Чем назову я рыжую богиней
Иль к синеокой преклоню свой взор.
Я карих глаз живым огнем пылаю,
Я серых глаз и видеть не желаю,
Я враг смертельный золотых кудрей.
Я и в гробу, холодный и безгласный,
Не позабуду этот блеск прекрасный
Двух карих глаз, двух солнц души моей.
Так, праздная, темна и тяжела,
Во мне душа безликая бродила,
Но вот любовь мне сердце охватила,
Его лучами глаз твоих зажгла.
Очищенный, приблизясь к совершенству,
Дремавший дух доступен стал блаженству,
И он в любви живую силу пьет,
Он сладостным томится притяженьем,
Душа моя, узнав любви полет,
Наполнилась и жизнью и движеньем.
Когда тревог томительных не зная,
Ищу друзей, веселья, суеты,—
В тебе разгадка, мне сияешь ты,
Ты предо мной, мечта моя живая!
Меня уносит к небу твой полет,
Но дивный образ тенью промелькнет,
Обманутая радость улетает,
И, отсверкав, бежишь ты в пустоту...
Так молния сгорает на лету,
Так облако в дыханье бури тает.
Люблю за лоб, где ни морщинки нет,
Ее любви и славы храм высокий,
За ум, за поэтические строки,
За память, что хранит событий след.
Люблю за то, что нет ее добрее,
И за познанья, что достойны феи,
За щедрость сердца, свойственную ей.
Всего сильней люблю за поцелуи,
За ласки я люблю еще сильней,
За то что с нею я, когда хочу я.
Померкнет ум, когда увижу я фантома!
Так в бурю гибнет бриг, хоть берег недалек.
Жизнь, смерть ли принесет мне встречи нашей срок?
В одном лишь имени — надежда, страх, истома...
Любовью к призраку кто долго проживет?
На слухах основать возможно ли, Эрот,
И всю мою печаль, и всю мою отраду?
Я больше не хочу внимать молве о ней!
Поверю лишь себе! Ее мне видеть надо,
Чтоб или разлюбить иль полюбить сильней!