Home  Blackboard  Favorites  Gallery  van  Poetry  Sonnets

СОНЕТЫ

Четырнадцать волшебных строчек

Сонеты о сонетах

Август Вильгельм Шлегель

Вяжу одною цепью два катрена,
Две пары строк в две рифмы облекаю,
Вторую пару первой обрамляю,
Чтобы двойная прозвучала смена.

В двойном трехстишье, вырвавшись из плена,
Уже свободней рифмы расставляю,
Но подвиги, любовь ли прославляю -
Число и строй держу я неизменно.

Кто мой отверг строфический закон,
Кто cчел его бессмысленной игрою,
Тот не войдет в число сонетной касты.

Ho тeм, кто волшебством моим пленен,
Я в тесной форме ширь и глубь открою
И в симметрии сплавлю все контрасты.

Шарль Сент-Бев

Заядлый острослов, не порицай сонет:
Шекспир свою любовь в нем воспевал порою.
Петрарка пpидал блеск его стиху и строю,
И Тассу облегчал он жизнь в годину бед.

Изгнаньем тяготясь, Камоэнс много лет
В сонетах изливал тоску, гоним судьбою,
И Дaнт лю6ил его изысканность: не скрою,
Что в дантовом венке цветка прелестней нет.

И Спенсер, возвратясь из сказочных скитаний,
Вложил в сонет всю грусть своих воспоминаний,
И Mильтон не избег его волшебных чар.

Хочy, чтоб должное у нас ему воздали,
Вез Дю Белле его из флорентийской дали,
И в нем прославился бессмертный наш Ронсар.

Дмитро Павличко

Стрункий сонет з'являється в уяві,
Неначе в лісі олень-злоторіг,
Чутливий і принадливий, як гріх,
Далекий, мов зоря в небесній мряві.

Як в намисли фальшиві і лукаві
Напрямувать його нестримний біг...
Він спиниться на схрещенні доріг,
Закаменівши в дешевенькій славі.

Відчується бетон в його статурі,
На голові засохнуть штурпаки,
Мов у спекотне літо кущ на мурі.

Все вичарує правда навпаки —
Він роги золоті, як блискавки
Думок, нестиме крізь віки та бурі.
 

Lope Felix de Vega Carpio

 
Ну, Виоланта! Задала урок! 
Не сочинил я сроду ни куплета, 
А ей — изволь сонет. Сонет же — это 
Геенна из четырнадцати строк. 

А, впрочем, я четыре превозмог, 
Хоть и не мыслил о судьбе поэта... 
Что ж, если доберусь я до терцета, 
Катрены не страшны мне, видит бог. 

Вот я трехстишья отворяю дверь... 
Вошел. И не споткнулся, право слово! 
Один терцет кончаю. А теперь, 

С двенадцатым стихом — черед второго. 
Считайте строчки! Нет ли где потерь? 
Четырнадцать всего? Аминь! Готово. 
 

 За нежный поцелуй ты требуешь сонета, 
Но шутка ль быть творцом четырнадцати строк 
На две лишь четки рифм? Скажи сама, Лилета: 
«А разве поцелуй безделка?» Дай мне срок! 

Четыре есть стиха, осталось три куплета. 
О Феб! о добрый Феб! не будь ко мне жесток, 
Хотя немножечко парнасского мне света! 
Еще строфа! Смелей! Уж берег недалек! 

Но вот уж и устал! О мука, о досада! 
Здесь, Лила — поцелуй! тут рифма и — надсада! 
Как быть? Но бог помог! еще готов терцет! 

Еще б один — и все! пишу! хоть до упада! 
Вот!.. Вот! почти совсем!.. О радость, о награда! 
Мой, Лила, поцелуй, и вот тебе сонет! 
 

А.С. Пушкин

 
Суровый Дант не презирал сонета; 
В нем жар любви Петрарка изливал; 
Игру его любил творец Макбета; 
Им скорбну мысль Камоэнс облекал. 

И в наши дни пленяет он поэта: 
Вродсворт его орудием избрал, 
Когда вдали от суетного света 
Природы он рисует идеал. 

Под сенью гор Тавриды отдалённой 
Певец Литвы в размер его стесненный 
Свои мечты мгновенно заключал. 

У нас его еще не знали девы, 
Как для него уж Дельвиг забывал 
Гекзаметра священные напевы.

  Суворий Дант не зневажав сонета; 
 Петрарка в нім кохання виливав; 
 Кохався в грі його творець Макбета; 
 Про сум гіркий Камоенс ним співав. 

 І в наші дні чарує він поета: 
 Вордсворт його за речника обрав, 
 Змінивши світу марного тенета 
 На хвилювання вільних вод і трав. 

 У горами лямованій Тавриді 
 В його рядки, суворіші від міді, 
 Співець Литви чуття свої вкладав. 

 У нас іще його не знали діви, 
 Коли для нього Дельвіг забував 
 Гекзаметра священного мотиви. 
Home  Blackboard  Favorites  Gallery  van  Poetry  Sonnets